Введение: прототип революционера
Когда в 1971 году студент первого курса Гарварда Ричард Столлман получил должность программиста в лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института, мир программирования даже не предполагал, что находится на пороге величайших изменений. Этот молодой человек, вооружённый разве что своей страстью к программированию, недюжинным интеллектом и непоколебимой верой в то, что программное обеспечение должно быть свободным, вот-вот начнёт преобразование компьютерной индустрии. Столлман проработал в лаборатории искусственного интеллекта MIT с 1971 по 1984 год, и эти тринадцать лет стали основополагающим периодом, который определил направление развития не только его собственной карьеры, но и всего движения за свободное программное обеспечение.
Лаборатория искусственного интеллекта MIT в начале 1970-х годов была уникальным местом, которое просто невозможно переоценить в контексте истории информационных технологий. Это была не просто научная лаборатория — это была закрытая община хакеров-программистов, работавших над созданием программного обеспечения, которое превосходило своё время. Здесь царила атмосфера абсолютной свободы, где каждый программист имел возможность использовать исходный код других разработчиков, модифицировать его, распространять и совершенствовать. В этой лаборатории были созданы некоторые из самых передовых технологий той эпохи, включая операционную систему ITS, различные модификации Лиспа, системы искусственного интеллекта и, конечно же, знаменитый текстовый редактор Emacs.
Рождённый в 1953 году в Нью-Йорке, Ричард Столлман был типичным гением, рождённым для компьютеров. После окончания Гарварда в 1974 году со степенью магистра по физике он решил не продолжать обучение в аспирантуре и вместо этого полностью посвятил себя работе в лаборатории искусственного интеллекта. Это решение оказалось судьбоносным не только для него лично, но и для всей информационной индустрии.
Первые годы в лаборатории: вхождение в хакерскую культуру
Когда Столлман пришёл работать в лабораторию искусственного интеллекта в 1971 году, он был практически неизвестным провинциалом в мире хакеров. Однако его способности были замечены почти сразу же. Центральной операционной системой лаборатории была операционная система ITS (Incompatible Timesharing System), разработанная для компьютера PDP-10, производимого компанией Digital Equipment Corporation. Эта система была написана полностью на языке ассемблера и представляла собой выдающееся достижение инженерной мысли для своего времени.
ITS была совершенно иной парадигмой, чем большинство операционных систем той эпохи. Её создатели намеренно избежали встроенной системы безопасности, которая была реализована в конкурирующей системе Multics. Вместо этого они создали систему, которая была максимально открытой для пользователей. На ITS не было парольной защиты, не было ограничений доступа, не было искусственных препятствий для того, чтобы изучить и модифицировать исходный код. Это была система, построенная на принципах сотрудничества и взаимного доверия.
В этой среде Столлман нашёл свой дом. Он проводил в лаборатории огромное количество времени, работая над системным софтом, изучая исходные коды других программистов, предлагая улучшения и расширения. Работа Столлмана в эти ранние годы была сосредоточена на поддержке и улучшении операционной системы ITS, а также на различных вспомогательных инструментах.
Социальная жизнь Столлмана в те годы была нелёгкой. Будучи человеком застенчивым и всецело погружённым в программирование, он изо всех сил пытался адаптироваться к социальным условиям жизни за пределами лаборатории. Единственным социальным выходом, который помогал ему немного отвлечься от компьютеров, был Клуб народных танцев MIT, где он встречался с другими студентами и участвовал в различных танцевальных представлениях. Однако в конце первого года обучения Столлман получил травму колена, которая навсегда лишила его возможности заниматься танцами. Это событие глубоко ударило по его психике, ибо танцы были единственным источником его социального взаимодействия с людьми.
После этого происшествия Столлман окончательно погрузился в мир программирования. Он практически перестал выходить за пределы лаборатории, сосредоточившись полностью на работе. По его собственным словам, он находился в полном отчаянии, потеряв энергию для чего-либо, кроме того, что было непосредственно перед ним. Это было началом долгого периода социальной изоляции, которая в итоге определила его жизнь.
Работа с Геральдом Суссманом: мир, где логика побеждает хаос
Одним из самых значительных научных проектов, которыми Столлман занимался в первой половине 1970-х годов, была совместная работа с профессором Геральдом Джеем Суссманом над автоматизированным анализом электрических цепей. Суссман был блестящим исследователем в области искусственного интеллекта, специализировавшимся на способности компьютеров решать сложные инженерные задачи. Его диссертация была посвящена вопросу о том, как заставить программы отлаживать сами себя посредством автоматического анализа собственных ошибок.
В 1975 году Столлман и Суссман совместно опубликовали работу с названием «Forward Reasoning and Dependency-Directed Backtracking in a System for Computer-Aided Circuit Analysis», которая позднее стала известна как документ MIT AIM-328. Эта работа была революционной и вызвала большой интерес в сообществе исследователей искусственного интеллекта. В этой статье авторы представили новый подход к анализу электрических цепей, основанный на применении так называемого «dependency-directed backtracking», или, как его позже стали называть, на системе «truth maintenance».
Но что же собой представляет эта техника? Попробуем разобраться. При решении сложных инженерных задач компьютер часто должен работать с неполной информацией, делать предположения, проверять гипотезы и, если они оказываются неправильными, отступать и пробовать другие варианты. Классическое решение этой проблемы — так называемый «backtracking» — предусматривает простое возвращение назад до последнего выбора и попытку другого варианта. Однако это может быть крайне неэффективным методом, особенно если задача сложная.
Столлман и Суссман предложили совершенно иной подход. Вместо того чтобы просто возвращаться назад, они разработали систему, которая отслеживала логические зависимости между всеми решениями и предположениями. Когда компьютер наталкивался на противоречие, система могла использовать эту информацию о зависимостях для того, чтобы непосредственно «прыгнуть» к истинному источнику проблемы, минуя все промежуточные шаги. Это было похоже на то, как человек с опытом, встретив противоречие в сложной задаче, может сразу же сказать: «Стоп, проблема начиналась здесь, вот в этом предположении, а не в том выводе, который я сделал потом».
Система «truth maintenance», разработанная Столлманом и Суссманом, была настолько революционной и эффективной, что, по словам самого Суссмана, эта техника оставалась наиболее мощной и универсальной формой интеллектуального backtracking вплоть до начала 2000-х годов. Это означает, что разработка, созданная более сорока лет назад, фактически не была превзойдена за четыре десятилетия интенсивных исследований в области компьютерных наук. Такое редко случается в информатике, где новые методы и парадигмы часто вытесняют старые за считанные годы.
Эта работа привлекла к себе значительное внимание исследователей, занимавшихся проблемами удовлетворения ограничений и решения сложных систем линейных уравнений. Методы, разработанные Столлманом и Суссманом, нашли применение в самых различных областях, от робототехники до автоматизированного проектирования, от решения логических головоломок до предпосылок к разработке современных систем искусственного интеллекта, использующих ограничения и логический вывод.
Создание EMACS: революция в текстовом редакторе
Если система «truth maintenance» была вкладом Столлмана в области искусственного интеллекта и теоретической информатики, то создание Emacs было его вкладом в практическую сферу программирования, и этот вклад оказался ещё более значительным и долгоживущим. История создания Emacs начинается не с Столлмана, а с его предшественников, однако именно Столлман преобразовал существующие идеи в воистину революционный инструмент.
В начале 1970-х годов в лаборатории искусственного интеллекта использовался текстовый редактор TECO (Text Editor and Corrector), разработанный ещё в начале 1960-х годов на компьютере PDP-1. TECO был примитивным инструментом, требовавшим от пользователя ввода специальных символических команд для выполнения любого редактирования. Это была не визуальная система редактирования — текст не отображался на экране в реальном времени, а вместо этого редактирование выполнялось слепо с использованием специальных команд.
Однако в начале 1970-х годов PDP-10 в лаборатории получил подключение к терминалам CRT (cathode ray tube displays), которые позволяли отображать текст в реальном времени. Один из хакеров, Карл Миккельсен, создал режим редактирования в реальном времени для TECO, который он назвал «Control-R» (по названию сочетания клавиш для его активации). Этот режим позволял видеть текст, который вы редактируете, прямо на экране, а не работать вслепую.
Когда Столлман увидел эту систему, он понял, что её можно улучшить. Он заново переписал режим Control-R, оптимизировав его производительность. Но главное его нововведение было не в оптимизации, а в введении системы макросов. Когда один из его коллег, Джон Кульп, попросил Столлмана зарезервировать несколько клавиш для выполнения макросов, Столлман быстро понял, что это можно реализовать гораздо более универсальным способом. Вместо предоставления нескольких зарезервированных клавиш, он реализовал систему, которая позволяла пользователю переопределять абсолютно любую клавишу для выполнения любого макроса.
Система макросов TECO быстро взорвалась в популярности. Хакеры в лаборатории начали создавать всё новые и новые макросы, которые делали TECO всё более и более мощным инструментом. По названиям макросов, которые часто заканчивались на «MAC» или «MACS» (расшифровывается как «macro»), область функционирования TECO расширялась экспоненциально. Это был экспериментальный период дикого роста функциональности.
Два года спустя, в середине 1970-х годов, другой выдающийся хакер, Гай Стил, решил унифицировать всё это разнообразие макросов в единую последовательную систему. Стил и Столлман вместе разработали новую версию, которая включала специальные возможности для расширения и документирования макросов. Тогда-то и возникло название Emacs — аббревиатура от «Editing MACroS» (редактирование макросами).
Столлман понимал опасность, которую представляло чрезмерное распространение различных версий Emacs. Если каждый хакер начнёт создавать свою собственную версию с несовместимыми макросами, система станет неуправляемой. Поэтому он установил правило, которое он назвал «Emacs Commune»: все улучшения и расширения Emacs должны быть возвращены ему для того, чтобы он мог их интегрировать и распространять среди всех пользователей. Это было одним из первых явных примеров того, что позже будет названо «copyleft» — противоположностью авторского права, где вместо ограничения свободы вы обеспечиваете свободу при условии, что она передаётся дальше.
Первая версия Emacs была создана в 1976 году на языке Лисп для операционной системы ITS. По своей революционности и влиянию на мир программирования Emacs был сопоставим разве что с первым появлением операционной системы Unix или с созданием языка Lisp. Emacs был первым действительно расширяемым текстовым редактором, который позволял конечному пользователю переписывать и расширять функциональность редактора без необходимости изменения исходного кода приложения. Вы просто написали макрос на языке Лисп, поместили его в конфигурационный файл, и Emacs выполнял его при старте. Это была революция в парадигме пользовательских интерфейсов.
Хакерская культура MIT: философия без границ
Для понимания того, что делал Столлман в лаборатории искусственного интеллекта MIT в 1970-х годах, необходимо полностью осознать природу хакерской культуры, которая царила в лаборатории. Это была не просто группа программистов, которые писали код. Это была община людей, объединённых общей философией и этикой, которые верили, что знание должно быть свободным, что информация должна быть доступна всем, и что программное обеспечение является интеллектуальным достоянием человечества, а не частной собственностью.
Слово «хакер» в контексте лаборатории MIT имело совершенно иное значение, чем оно имеет сегодня в массовой культуре, где хакеров часто ассоциируют с киберпреступниками. В лаборатории MIT «хакер» был почётным титулом, присваиваемым программистам, которые демонстрировали глубокое понимание систем, творческое и эффективное решение задач, а также способность находить элегантные решения сложных проблем. Хакеры были первопроходцами, которые не только писали код, но и переосмысляли то, как компьютеры должны работать.
Философия хакеров была основана на нескольких фундаментальных принципах. Во-первых, информация должна быть свободной. Это означало, что исходный код любого программы должен быть доступен всем, кто захочет его изучить или использовать. Во-вторых, никто не должен иметь монополию на знания. Если один человек разработал что-то полезное, это знание должно быть распространено среди всех, кто его может использовать. В-третьих, система не должна быть закрыта для пользователей. Хакеры активно сопротивлялись любым попыткам введения ограничений на доступ или использование оборудования.
В 1977 году эта философия была жестоко проверена. Лаборатория компьютерных наук MIT (которая была отдельным учреждением от лаборатории искусственного интеллекта) решила установить систему парольной защиты на своих компьютерах. Это было сделано в целях безопасности и защиты конфиденциальной информации. Однако для хакеров, в том числе и для Столлмана, это была прямая угроза их философии.
Столлман не остался пассивным наблюдателем. Он получил доступ к коду системы парольной защиты и нашёл в ней уязвимость, которая позволила ему расшифровать пароли пользователей. Однако вместо того чтобы использовать эту информацию в личных целях, Столлман начал отправлять пользователям сообщения, в которых он показывал им их пароли и предлагал заменить их на пустую строку (то есть на полное отсутствие пароля). Текст сообщения был примерно таким: «Я вижу, что ваш пароль — ‘морская звезда’. Я предлагаю вам заменить его на пустую строку, так как это намного проще для ввода и также поддерживает принцип отсутствия парольной защиты».
Это был акт философического восстания. Столлман пытался донести идею о том, что парольная защита противоречит принципам сотрудничества и открытости, которые должны быть в основе научного сообщества. Хотя в конечном итоге пароли остались, и система безопасности восторжествовала, действия Столлмана ясно показали его приверженность своим убеждениям и готовность принимать практические меры для их защиты.
Работа над машинами Лиспа: аппаратное воплощение мечты
Параллельно с работой над текстовыми редакторами и системами анализа, Столлман был вовлечен в одну из самых амбициозных инициатив лаборатории — разработку компьютеров, специально оптимизированных для выполнения программ на языке Lisp. Эти машины, называемые Lisp машинами, были попыткой создать специализированные компьютеры, аппаратура которых была бы оптимизирована для выполнения Lisp программ с максимальной эффективностью.
Первая такая машина называлась CONS (по названию основной операции в Lisp — конструктора списков). Разработка CONS началась в 1973 году, и первый прототип был завершён в 1976 году. Машина была разработана двумя блестящими хакерами — Ричардом Гринблаттом и Томом Найтом. CONS была революционной по многим причинам. Во-первых, она была полностью разработана и построена в лаборатории, хакерами для хакеров. Во-вторых, её архитектура была по-настоящему инновационной, с поддержкой типизированной архитектуры, где каждое слово памяти содержало не только данные, но и информацию о типе этих данных.
CONS была улучшена и переименована в CADR (по названию другой основной операции в Lisp). CADR была выпущена в 1977 году и стала любимой машиной хакеров. Около 25 CADR были произведены в MIT и проданы другим университетам и исследовательским учреждениям по цене около 50 000 долларов США. Для сравнения, это была очень дорогая машина на то время.
Столлман активно участвовал в поддержке и улучшении операционной системы этих машин. Операционная система для CONS и CADR была написана полностью на языке Lisp, что было чрезвычайно редким явлением в то время. Это позволяло хакерам писать код на одном языке как для пользовательских приложений, так и для системного программного обеспечения, включая управление памятью, обработку прерываний и другие критически важные функции операционной системы.
Инцидент с парольной системой: первое восстание
История с системой парольной защиты в лаборатории компьютерных наук MIT заслуживает более подробного рассмотрения, так как она отражает суть философии Столлмана и его готовность действовать в соответствии со своими убеждениями.
Когда в 1977 году была установлена система парольной защиты, Столлман рассматривал это как прямую угрозу духу сотрудничества, который всегда преобладал в научной среде. По его мнению, парольная защита была механизмом, который позволял системным администраторам получать власть над остальными пользователями, и эта власть чаще всего использовалась не в целях защиты системы, а для персональной выгоды администратора.
Действия Столлмана в этой ситуации были типичны для его характера. Он не просто пожаловался или попробовал убедить других в неправильности системы через рациональные аргументы. Вместо этого он предпринял прямое действие. Он изучил исходный код системы парольной защиты, нашёл способ расшифровать пароли, и затем начал рассылать пользователям сообщения с их расшифрованными паролями и предложением использовать вместо них пустую строку.
Это было не просто техническим трюком. Это было философским утверждением, выраженным через код. Столлман пытался восстановить исходное состояние системы, в которой доступ был свободен и открыт для всех, где не было никаких механизмов закрытия или ограничения. Он верил, что эта открытость была не только желательной, но и необходимой для здорового функционирования научного сообщества.
Хотя пароли остались, и система безопасности в итоге была усилена, попытка Столлмана добиться отмены парольной защиты стала знаковым моментом в истории лаборатории. Это показало, что были люди, готовые активно защищать свои принципы, даже если это означало конфликт с администрацией и большинством.
История с лазерным принтером Xerox 9700: толчок к революции
События 1980 года, связанные с лазерным принтером Xerox 9700, были для Столлмана окончательным пробуждением. Это был момент, когда теория столкнулась с практикой, когда философские принципы встретились с жестокой реальностью закрывающегося мира программного обеспечения.
В 1980 году лаборатория искусственного интеллекта получила новый, передовой лазерный принтер от компании Xerox. Это был принтер Xerox 9700, революционное оборудование, которое печатало с высокой скоростью и качеством на бумаге формата Letter. Для своего времени это была чудо современной техники.
Однако когда Столлман попытался получить доступ к исходному коду программного обеспечения принтера, чтобы внести в него улучшения, ему было отказано. Компания Xerox настояла на том, что исходный код является собственностью компании и не может быть распространён.
Это было кардинально отличается от ситуации с предыдущим принтером лаборатории, Xerox Graphics Printer (XGP). Для XGP Столлман смог получить исходный код и модифицировать его таким образом, чтобы принтер автоматически уведомлял пользователей, когда их работа была напечатана. Кроме того, если происходила замятие бумаги, принтер отправлял сообщение всем пользователям, у которых были работы в очереди на печать, так что они могли пойти и исправить проблему. Это была небольшая, но очень полезная улучшение, которое значительно облегчало жизнь пользователям принтера.
Но с Xerox 9700 всё было иначе. Принтер находился на другом этаже, далеко от рабочих мест пользователей. Это означало, что если происходила замятие бумаги, пользователи узнавали об этом только позднее, когда они приходили проверять статус своей работы. Столлман видел возможность внести то же улучшение, что и в старый принтер, но ему не позволили это сделать.
Столлман рассказывает, что он даже начал искать исходный код принтера у исследователей из других университетов. Однажды он нашёл человека, у которого был исходный код, и попросил его поделиться. Но тот отказал, сказав, что он подписал соглашение о неразглашении информации (NDA), которое ему не позволяет делиться кодом. Для Столлмана это был удар, потому что он рассматривал такое отношение к знаниям как предательство хакерской культуры.
Этот инцидент стал переломным моментом в жизни Столлмана. Он понял, что эра, в которую он верил, была подходит к концу. Компании начинали закрывать свой исходный код, требуя от пользователей подписывать соглашения о неразглашении, устанавливать лицензионные ограничения на использование программного обеспечения. Мир программирования, который он знал и любил, медленно исчезал.
Война с компанией Symbolics: конец эпохи
Но инцидент с принтером Xerox был только началом. Следующие события, произошедшие в 1981 году, стали для Столлмана катастрофой, которая ускорила его решение основать движение за свободное программное обеспечение.
В 1981 году две компании — Symbolics и Lisp Machines Inc. (LMI) — были основаны бывшими сотрудниками лаборатории искусственного интеллекта MIT. Обе компании пытались коммерциализировать Lisp машины, которые были разработаны в лаборатории. Symbolics была более агрессивной из двух компаний и привлекла больше финансирования и таланта.
Изначально, обе компании согласились разделить исходный код системы с MIT и друг с другом, выполняя лицензионные соглашения с университетом. Однако вскоре Symbolics изменила свою политику. Компания начала направлять в MIT всё свои улучшения и расширения для Lisp машин, но она потребовала, чтобы эти улучшения были доступны только для Symbolics и для MIT, но не для конкурирующей компании LMI.
По версии Столлмана, это была продуманная стратегия удушения конкуренции. Symbolics пыталась получить монополию на развитие Lisp машин, не позволяя LMI и другим конкурентам получать доступ к новым улучшениям. Символический момент произошёл, когда MIT решила купить новую Lisp машину, но вместо того чтобы получить улучшенную машину от LMI (которая могла бы получить улучшения от Symbolics), она купила машину от Symbolics. Это означало, что лаборатория становилась зависимой от Symbolics.
Столлман был в ярости. Он рассматривал это как попытку Symbolics полностью уничтожить лабораторию искусственного интеллекта как независимое исследовательское учреждение. Для него это была война, и он решил дать ей отпор.
На протяжении двух лет, с 1982 по конец 1983 года, Столлман работал почти в одиночку, воспроизводя каждое улучшение и расширение, которые Symbolics вносила в Lisp машины. Каждый раз, когда компания Symbolics добавляла новую функцию, оптимизировала производительность или исправляла ошибку, Столлман анализировал результаты и переписывал код независимо, обеспечивая, чтобы MIT имела доступ к тем же функциям на своих машинах.
Это была героическая попытка, и она была чрезвычайно успешна. Столлман сумел сохранить независимость лаборатории и предотвратить монополизацию Lisp машин одной компанией. Его работа была признана и позднее была упомянута в книге «Hackers: Heroes of the Computer Revolution» Стивена Леви как пример того, что может сделать один человек, обладающий достаточной мотивацией и навыками.
Однако для самого Столлмана эта борьба была глубоко демотивирующей. Он понял, что может потратить всю жизнь на воспроизведение работы других людей, пытаясь сохранить статус-кво, вместо того чтобы создавать что-то новое и революционное. Более того, он осознал, что даже если ему удастся предотвратить монополию Symbolics, это не решит фундаментальную проблему: программное обеспечение становилось всё более и более закрытым и недоступным для пользователей.
Рождение проекта GNU: начало новой эры
К концу 1983 года Столлман пришёл к революционному решению. Он не будет больше защищать существующую систему, не будет больше пытаться сохранять статус-кво. Вместо этого он создаст совершенно новую систему, которая будет полностью свободной, полностью открытой и полностью доступной для любого пользователя.
В сентябре 1983 года Столлман объявил о создании проекта GNU. GNU — это рекурсивный акроним, который означает «GNU’s Not Unix» (GNU это не Unix). Проект GNU был нацелен на создание полной операционной системы, которая была бы полностью совместима с Unix, но при этом полностью свободна, как в плане доступа к исходному коду, так и в плане лицензирования.
Это было революционным объявлением. Столлман был не первым, кто создавал свободное программное обеспечение, и он не был первым, кто думал о создании полной операционной системы. Однако он был первым, кто осознал, что это необходимо сделать на основе чётко определённой философии, с чётко определённым набором прав и свобод для пользователей.
Столлман оставил свою работу в MIT в январе 1984 года, чтобы посвятить себя полностью проекту GNU. Однако ему удалось договориться с MIT о том, что он может оставить свой офис в лаборатории для работы над GNU. Он также оставался официально аффилирован с лабораторией в качестве посещающего учёного.
Проект GNU начал с разработки компилятора GCC (GNU Compiler Collection), которая была одной из самых важных и сложных частей операционной системы. Позднее Столлман разработал GNU Emacs — версию Emacs для Unix систем, которая стала стандартным редактором на многих Unix машинах. Он также разработал GNU Debugger (gdb) и GNU Make, оба из которых стали стандартными инструментами для разработки программного обеспечения.
Наследие и влияние: как один человек изменил мир
Даже если бы Столлман ничего не сделал после 1984 года, его вклад в информатику и программирование был бы огромным. Но на самом деле его работа в лаборатории искусственного интеллекта MIT в 1970-х годах заложила основу для всего, что произошло позднее.
TECO и Emacs остаются актуальными инструментами и по сей день. Emacs используется миллионами программистов по всему миру, и его функциональность, которая была задумана Столлманом и его коллегами более сорока лет назад, остаётся без пара в современной эпохе. Многие из парадигм, которые были внедрены в Emacs — расширяемость, объективность, открытость к модификации — стали стандартом в современном программном обеспечении.
Система «truth maintenance» Столлмана и Суссмана остаётся одной из самых мощных и универсальных техник для решения сложных проблем логического вывода и удовлетворения ограничений. Она была успешно применена в множестве областей, от робототехники до автоматизированного проектирования, от диагностических систем до современных систем машинного обучения.
Философия хакеров, которой следовал Столлман, стала основой для движения за свободное программное обеспечение, которое позднее трансформировалось в движение за открытый исходный код. Linux, один из самых успешных операционных систем в истории, был создана на принципах, которые проповедовал Столлман. Apache, MySQL, PostgreSQL, Python, JavaScript — все эти инструменты, которые формируют современный Интернет, основаны на идеалах свободного и открытого программного обеспечения, которые были впервые четко сформулированы Столлманом.
Даже компании, которые первоначально сопротивлялись идее открытого исходного кода, в конечном итоге признали его ценность. Microsoft, которая когда-то рассматривала линукс как экзистенциальную угрозу, теперь активно участвует в проектах открытого исходного кода. Google, Apple, Amazon — все эти компании используют и вносят вклад в развитие свободного программного обеспечения.
Практическое применение учений Столлмана в современный период
Когда мы говорим о практическом применении идей Столлмана, нам нужно понять, что он предложил не только философию, но и конкретные инструменты и методы, которые остаются актуальны и полезны даже в наше время.
Во-первых, парадигма расширяемости, введённая в Emacs, стала основой для множества современных приложений. Любое приложение, которое позволяет пользователям писать плагины или расширения, следует парадигме, которую впервые внедрил Столлман. VS Code, PyCharm, Sublime Text — все эти редакторы кода позволяют пользователям расширять их функциональность через плагины или расширения. Это была идея, пришедшая из Emacs, которая возникла из убеждения Столлмана, что программное обеспечение должно быть пластичным и адаптироваться к потребностям пользователя, а не наоборот.
Во-вторых, система управления зависимостями, которая была разработана Столлманом и Суссманом для анализа электрических цепей, легла в основу для многих современных систем проверки и верификации программного обеспечения. Когда компилятор или система проверки типов должна определить, какие части программы нужно пересчитать после изменения другой части, она использует идеи, которые были впервые формализованы Столлманом.
В-третьих, философия свободного программного обеспечения, которую проповедовал Столлман, стала экономической моделью, которая поддерживает значительную часть современной экономики информационных технологий. Red Hat, которая стала публичной компанией с оценкой в миллиарды долларов, построила свой бизнес на основе свободного и открытого программного обеспечения. Множество стартапов и крупных корпораций используют открытый исходный код как основу для своих продуктов.
Заключение: человек, который видел будущее
Ричард Столлман был не просто программистом, работавшим в лаборатории искусственного интеллекта MIT. Он был визионером, который видел будущее программирования и компьютеров за много лет до того, как это будущее стало реальностью.
Когда в 1971 году он пришёл в лабораторию, мир программного обеспечения был совсем другим. Программное обеспечение распространялось вместе с оборудованием, и исходный код считался неотъемлемой частью любого программного продукта. Программисты обменивались кодом, улучшали друг друга код, создавали общее благо.
Но Столлман видел, что этот мир исчезает. Он видел, как компании начинали закрывать свой исходный код, требовали лицензионные платежи, ограничивали возможность использования программного обеспечения. Он понимал, что если эту тенденцию не остановить, то в будущем пользователи компьютеров потеряют контроль над своими машинами. Они будут использовать программное обеспечение, которое их контролирует, а не которое они контролируют.
Столлман решил действовать. Через создание Emacs, через разработку системы «truth maintenance» с Суссманом, через его борьбу против Symbolics, и, наконец, через создание проекта GNU, он показал путь, по которому мог бы пойти мир программирования. Путь, основанный на свободе, открытости, сотрудничестве и общем благе.
Прошло более сорока лет с тех пор, как Столлман оставил лабораторию искусственного интеллекта MIT. Многое изменилось в мире информационных технологий. Интернет стал вездесущим, облачные вычисления изменили способ, которым мы работаем с компьютерами, искусственный интеллект стал реальностью, которая воздействует на нашу жизнь каждый день. Но основные принципы, которые отстаивал Столлман, остаются актуальными и важными.
Движение за свободное и открытое программное обеспечение, которое Столлман инициировал, стало одной из самых мощных сил в современной информатике. Оно привело к созданию Linux, которая стала самой распространённой операционной системой на планете, от серверов до смартфонов. Оно привело к созданию всемирной сети проектов открытого исходного кода, которые используются миллиардами людей каждый день.
Однако наследие Столлмана не ограничивается технологией. Это также философское наследие — идея о том, что технология должна служить человеку, а не наоборот. Что программное обеспечение должно быть инструментом, который человек контролирует, а не средством контроля над человеком. Что знание, закодированное в компьютерах, должно быть доступно всем, а не только избранным.
Когда мы смотрим на исследования и разработки, проведённые Ричардом Столлманом в лаборатории искусственного интеллекта MIT в 1970-х и начале 1980-х годов, мы видим не просто историю одного гения программиста. Мы видим историю революции идей, которая продолжает влиять на мир по сегодняшний день. Мы видим примеры того, как один человек, обладающий достаточной верой в свои убеждения и готовностью действовать в соответствии с ними, может изменить ход истории.
Столлман показал нам, что программирование — это не просто техническая дисциплина, это также область применения философии и этики. Что компьютеры могут быть инструментами освобождения и творчества, а не подавления и контроля. Что сотрудничество и открытость часто бывают более эффективными, чем конкуренция и секретность. Что человек может следовать своим убеждениям, даже если это означает конфликт с мощными силами и большинством.
Вот почему работа Ричарда Столлмана в MIT остаётся актуальной и вдохновляющей для многих программистов, учёных и просто людей, которые верят в то, что технология должна служить свободе и благу человечества.
Добавить комментарий